Рaris.chance продолжает серию статей по книге Бертрана Мейер-Стабле «12 кутюрье. Женщины-легенды, изменившие мир». Сегодня мы прикоснемся к истории итальянской семьи, ставшей органичным звеном ДНК парижской моды и внесшей огромный вклад в развитие обворожительного образа парижанки. Мы расскажем о том, как бесстрашно стала эта семья на защиту Синдиката высокой моды в годы нацисткой оккупации Парижа и не только об этом… Впрочем, обо всем по порядку.
Детство Марии Ниелли (будущей Нины Риччи) имеет ряд удивительных сходств с историями других известных женщин – кутюрье этого периода. Во-первых, необходимость рано начать работать – стесненность в средствах и преждевременная смерть отца заставили двенадцатилетнюю девчушку пойти ученицей в швейную мастерскую. А во-вторых, талант и усердие. В швейном деле они всегда идут всего рука об руку. Поэтому неудивительно, что судьба привела ее в Париж – город, где творится мировая мода, где случаются самые удивительные любовные романы и где взлететь на вершину славы так же легко, как и скатиться с нее. В судьбе Нины Риччи было все это, кроме, пожалуй, заката славы. Не претендуя на революцию в моде, она продвигалась вперед медленно и уверенно. Особенностью модного дома Nina Ricci стало удивительное содружество матери и сына, в котором Нина Риччи олицетворяла творческое начало, а ее сын Робер Риччи осуществлял успешный менеджмент, улавливая тенденции рынка и колебания спроса. Впрочем, рано овдовевшая мать показала ему великолепный образец стоицизма и умения справляться с трудностями. До 1929 года предприятие Нины Риччи шло в гору благодаря широкому сотрудничеству с американской клиентурой. Но крах на Уолл-стрит, приведший к потере постоянных заказчиков, дал ей понять, что для выживания необходимо быть гибкой и прозорливой. Она выстояла. Впрочем, разве могло быть иначе?
Модный дом Nina Ricci был открыт в 1932 году по настоянию Роберта Риччи, который, будучи блестящим специалистом по рекламе и работе со звездами, взял на себя коммерческое управление фирмой.
Концепция Нины Риччи, которая не только прекрасно рисовала эскизы, но и ловко орудовала ножницами, выкраивая и драпируя ткань прямо на фигуре манекенщицы, проста: семейное предприятие не должно превращаться в аристократический модный салон, доступный лишь герцогиням и звездам экрана. Число клиенток неуклонно росло, потому что ее платья сидели как влитые и при этом стоили не слишком дорого, однако, в работе со всеми заказчиками независимо от их социального положения, Нина Риччи сохраняла определенный дух семейственности, избегая крикливых реклам и сенсационной шумихи. По словам Бертрана Мейер-Стабле, «стиль, который предлагает Нина Риччи, обладает тремя достоинствами: функциональностью, технической безупречностью и добротностью… Клиентки любят ее маленькие послеобеденные платья, простенькие с виду, но выполненные с большим искусством. Они не стесняют движений, у них всегда такие гармоничные пропорции, они изящны и кокетливы: мадам Риччи умеет задрапировать декольте или прикрепить бант именно там, где он должен быть. В ее моделях полно удачных находок, но нет грандиозных открытий, способных перевернуть мир моды.»
Впрочем, по мнению современников, мир моды того периода настолько лихорадило, что он просто нуждался в спокойном и элегантном таланте, вроде Нины Риччи. Десятилетие, предшествовавшее Второй мировой войне, было парадоксальной эпохой: с одной стороны, кризис, инфляция, безработица, фашизм, а с другой – необычайная интенсивность художественной жизни в Европе. «Правящие классы находятся в состоянии искусственной эйфории, в добровольном ослеплении, и индустрия роскоши старается для них, как может. Пожалуй, сейчас она менее изобретательна, чем во времена ар деко, но зато элегантна, как никогда. Тогдашняя жизнь напоминает танец на вулкане», - пишет Б. Мейер-Стабле. Безусловно, мода по-своему отреагировала на этот «танец», развернувшись в сторону женственности и элегантности. Короткие стрижки и заниженная талия ушли в прошлое. Теперь женский силуэт формируется за счет облегающего лифа с чашечками, моделирующими форму груди, талии на обычном месте, юбки ниже колен и такого нового элемента, как шелковая комбинация, помогающая платью сидеть ровнее. Главные черты этого стиля – классика и естественность в сочетании с техническими достижениями. Он давал огромные возможности для развития искусства кроя, для поиска выразительных деталей и подбора эффектных аксессуаров. Именно то, в чем сильна Нина Риччи!
В парижской моде того периода царила ожесточенная конкуренция, при этом в Париже работала целая плеяда иностранных модельеров, создававших свою нишу и собственный стиль. В мире высокой моды наряду с французскими кутюрье работали Баленсиага, Эльза Скиапарелли, Нина Риччи. Надо сказать, парижских модниц такая «мозаичность» нисколько не смущала, учитывая непоседливый образ жизни сливок тогдашнего общества. Лето в Довиле или в Швейцарии, зима в Шамони или на Лазурном берегу, весна в Лондоне, осень в Венеции. И, конечно же, Биарриц в любое время года! Все это требовало быстрого реагирования со стороны кутюрье, и благодаря менеджерскому таланту сына Нина Риччи с достоинством выдерживала конкуренцию.
Историк моды Мари-Франс Покна написала: «Возможно, первый великий стилист – это Нина Риччи.» Ее кредо: простота, превращенная в красоту, проявлялась в коллекциях одежды, где обыгрывалась, как правило, одна и та же модель – ансамбль из трех частей: юбка-жакет-блуза или же его упрощенный вариант – платье с жакетом. Но зато Нина Риччи давала себе волю в создании бальных и свадебных платьев, которые стали настоящими произведениями искусства, основанного на глубоком знании тканей, технике кроя и … безусловном таланте, не поддающемся количественному измерению.
1936 год... Робер Риччи назначен вице-президентом Синдиката высокой моды, еще не зная, что совсем скоро от его мужества и дипломатических способностей будет зависеть судьба всей французской моды. Мир разворачивался в сторону аскетизма, понимая неотвратимость войны. Например, в 1939 году у платьев появился разрез сбоку, чтобы удобно было садиться на велосипед. Но все равно в разрезе заманчиво мелькали велосипедные штаники нежных расцветок. «В западном мире, привычное равновесие которого вскоре будет поставлено под угрозу, парижанка остается неоспоримым символом элегантности и искусства жить. Правда, для нее это слабое утешение», - пишет Б. Мейер-Стабле. После прорыва линии Мажино начался исход кутюрье из Парижа. Но Нина Риччи осталась, в том числе, потому что она – итальянка. Что же произошло в моде в период оккупации?
Обратимся вновь к Б. Мейер-Стабле: «Для парижской высокой моды наступили трудные времена. Двадцать лет назад Германию практически вытеснили с рынка мировой моды, и теперь оккупанты сводят счеты. При этом они говорят, что вынуждены реагировать на обращения женских организаций Германии, протестующих против многолетнего диктата парижской моды. В июле 1940 года немцы проводят обыск в помещении Синдиката высокой моды, конфискуют архивы и картотеку иностранных закупщиков. Затем приходит распоряжение из Берлина: «Парижская высокая мода будет интегрирована в германскую государственную структуру, руководство которой будет осуществляться из Берлина и Вены». Немцам нужны мастерские, золотые руки парижских работниц… С монополией Франции покончено, отныне центром мировой моды станет Третий Рейх». Можно лишь представить, каким мужеством необходимо было обладать, чтобы в этих условиях дать отпор диктаторской системе, не признающей иного права голоса, кроме собственного. Синдикат высокой моды в лице Люсьена Лелона и Робера Риччи дал достойный ответ на стремление создать единую государственную индустрию моды на оккупированных территориях: «Вы можете принудить нас к чему угодно, но парижскую высокую моду нельзя перенести на другую почву ни целиком, ни по частям. Либо она существует в Париже, либо она не существует вообще». Им удалось отстоять Париж! Впрочем, берлинские начальники были уверены, что отрасль замрет сама по себе. Для всех кутюрье были установлены ограничения по расходу материалов и по количеству моделей, и все же парижские кутюрье не прекратили своей работы: пусть мир видит, что высокая мода еще жива, а золотые руки мастериц знают свое дело!
Настало время велосипедов, метро и тотального дефицита. Но модельеры показывали чудеса изобретательности: например, короткая юбка, к которой пристегивалось продолжение из муаровой ткани, превращая обычное платье в вечерний туалет. Вспомним перчатки «Метро» с кармашком на тыльной стороне, куда можно класть билет. «Сколько мужества в этом стремлении парижанок оставаться элегантными и привлекательными, несмотря ни на что! Так в страданиях и невзгодах рождалась новая женщина, которая после войны будет сама, без оглядки на моду, приспосабливать свой гардероб к потребностям новой жизни…»
После завершения войны Робер и Нина Риччи стали авторами благотворительной выставки в Лувре, которая знаменовала собой, во-первых, новый этап в развитии спасенной отрасли, а во-вторых, дух свободы после тягот оккупации. Вместо манекенщиц на сценических площадках были выставлены куклы-манекены. Каждый наряд с абсолютной точностью воспроизводил одну из моделей, представленных разными французскими кутюрье в летних коллекциях 1945 года. Театр моды. Миниатюрный музей парижской элегантности…. Эта выставка обошла весь мир, став первым крупным событием возрождающейся светской жизни в освобожденном Париже.
Рассказ о доме Nina Ricci, как символе элегантности и непокорности парижского стиля, подходит к свой ароматной части)) После войны Нина Риччи выпустила первые духи под своей маркой Cœur de joie, после которых последовали легендарные L’air du temps, признанные одним из самых выдающихся ароматов ХХ века.
Для сведения: каждые пять секунд в мире продается один флакон этих духов!
В 1954 году Нина Риччи подошла к поворотному моменту в своей жизни. Она владела двумя предприятиями, одно из которых – процветающий модный дом, уже достигший максимальной доходности, а другое – развивающееся парфюмерное направление. Сердцем модного дома была, безусловно, сама мадам Риччи, а мозгом фирмы – ее сын, способный администратор, работяга, полный амбициозных планов, но все же не дизайнер. Так в модном доме Nina Ricci появился молодой талантливый бельгиец Жан-Франсуа Крае, обеспечивший парижской марке звездный час. На какой-то период дом Nina Ricci превратился в тот самый аристократический салон, идею которого Нина поначалу избегала. В примерочных пересекались представители европейской знати. Каждая новая коллекция вызывала ажиотаж и восторг. Платья Nina Ricci украшали официальные приемы в Белом доме, поскольку Жаклин Кеннеди высоко оценила творчество Жана-Франсуа Крае.
С 1963 года после ухода Жана-Франсуа Крае модный дом переключился на парфюмерное направление, сделав его приоритетным. На сегодняшний день креативным директором дома Nina Ricci назначен Гийом Анри, до этого сделавший успешную карьеру в Carven. Надо сказать, что все предыдущие дизайнеры отмечали свободу творчества и отсутствие догм, как отличительную черту марки. Кредо Nina Ricci – это истинно парижский стиль, неподвластный капризам моды, элегантность, самодостаточность и безусловная женственность…
